Разрешат ли гражданам забирать древесину, оставшуюся после рубки при прокладке дорог?

Ленобласть просит правительство России остановить гниение древесины. Пока проходят торги, бревна лежат штабелями, а потом синеют. Уж лучше разрешить людям топить.

ЗакС Ленинградской области обратится к председателю правительства России Михаилу Мишустину с просьбой вмешаться в проблему с гниющими остатками деревьев. Именно к нему – поскольку порядок реализации древесины, которая получена при использовании лесов, расположенных на землях лесного фонда, устанавливается правительством страны.

Сама тема получила актуальность после обращения в постоянную комиссию по экологии и природопользованию гражданина по фамилии Ласкарев. На протяжении десятилетий он замечает, насколько плачевна судьба «лесных культур» после проведения рубки деревьев. В основном речь о ситуациях, когда прокладывают линейные объекты, скажем, линии электропередачи, всевозможные трубы, газопроводы, дороги, и рядом с ними нужно вычистить лес.

Так, он указывает, что между непосредственной рубкой деревьев и моментом, когда древесину забирают, проходит много месяцев. За это время в хорошем состоянии остаётся только 40%, остальное гниёт.

— Вот вели газопровод длиной 64 километра. Вот гниёт лес. Никто его никогда не вывезет, тут и сгниет, — грустно говорит он, к примеру, на присланном в редакцию 47news видео.

Как объяснил Александр Ласкарев 47news, он горняк, занимается добычей полезных ископаемых.

— С 2009 года недропользователи сталкиваются с этой проблемой. Вот карьер, получили мы лицензию, взяли в аренду земельный участок. И вот зашли на него, и за свои средства «свели» (Под этим термином подразумевается вырубка лесов и подлеска, в том числе – для использования древесины в промышленных или строительных целях – ред.) весь лес. Получается, по закону, на нашем же участке лежит лес, и мы вынуждены на него смотреть, — рассказывает он.

Причина – в бюрократических процедурах. После рубки леса арендатору необходимо разложить древесину по породам и обеспечить её сохранность до передачи тому, кто приобретёт её на аукционе. Тем временем, лесники описывают объём срубленной древесины и передают информацию в Росимущество, так как принадлежат бревна государству. И уже параллельно с этим федеральное ведомство занимается проведением торгов, победитель обязан вывезти весь лес своими силами.

— Арендатор участка не имеет права ничего делать со сведенным лесом даже для собственных нужд, так как не имеет к нему никакого отношения. И вот процесс, от сложенного в штабеля леса до его получения победителем, длится месяцами. За это время лес утрачивает свои качества, гниёт, в нём заводятся организмы, — продолжает автор обращения.

В результате получается, что выигравший аукцион победитель в лучшем случае приезжает за товаром через много месяцев. К этому времени в негодность приходит около 60% древесины.

— И всё – он у нас лежит и гниёт. В прямом смысле слова синеет. Приезжают победители аукциона и говорят – да раздавайте хоть на дрова. Представьте, сколько по всей России леса сгноили, — жалуется собеседник.

Также он настаивает, что при столь долгом хранении, к примеру, березу и осину не купят даже на дрова, а некоторые породы съест плесень уже через несколько дней после рубки. «Если посчитать в масштабах Ленобласти объём утраченной и выброшенной древесины, то цифры окажутся жуткие. Уничтожают лес не только пожары, но и государство», — резюмирует он.

Как уточнил председатель комиссии по экологии ЗакСа Андрей Гардашников, основная масса обращений граждан связана с остатками леса, которые лежат после прокладки линейных объектов. Поэтому он со своей стороны решил обратиться к Мишустину.

— Делают, к примеру, линию электропередачи и вырубают деревья. Из-за бюрократии лес лежит штабелями и гниёт, в нём появляются жучки-паучки. Люди всё это видят и задаются естественным вопросом – а почему им нельзя всё это забрать, раз государству не нужно? Но, по закону, делать это опасно, лес – государственное имущество, и притронуться к нему равно получить срок за хищение госсобственности, — прокомментировал он.

Собственно, помимо скорости, возникают и другие проблемы. Как пишут депутаты в обращении к Мишустину, после рубки вполне может выясниться, что спрос на конкретную древесину не велик, потому что к участку сложно подъехать на транспорте. Кроме того, вызывает сомнение, насколько безопасно, в том числе с пожарной точки зрения, оставлять срубленный лес на земле в большом количестве.

В качестве выхода из положения они видят изменение правил реализации древесины. В частности – записать в них право органов местного самоуправления распоряжаться древесиной, не реализованной местным отделением Росимущества.

А вот куда отдавать древесину, пока не решено, но в приоритете – подумать, не предоставлять ли её населению. К примеру, для отопления, строительства, ремонта домов и хозяйственных построек. Кстати, муниципалы сами поднимали тот же самый вопрос буквально пару лет назад.

— Мы в идеале хотели бы передать эти полномочия от федерального ведомства в подвед комитета по природным ресурсам, «Ленобллес». Оттуда могли бы распоряжаться, как распределять древесину вместо того, чтобы она гнила. Масштабы проблемы, между прочим, колоссальные, — добавляет Гардашников.

Председатель комитета по природным ресурсам Фёдор Стулов рассказал 47news, что проблему в ведомстве тоже, безусловно, видят. Причём, со слов специалиста уже выходит, что срубленные деревья могут лежать не только месяцами, но и годами.

— Потом они приобретают нетоварный вид, торги проходят долго. Да если и проводятся быстро, на месте победитель аукциона может заявить, что это уже не тот товар, который он хотел видеть, — отметил он.

В качестве одной из мер ранее звучало предложение передать полномочия Министерству обороны. Но военные тоже не спешат заниматься лесом, хотя для их нужд древесина вполне могла бы пригодиться.

— Это вопрос не уровня региона, если в Москве решат полномочия субъектам, то мы проработаем, как это реализовать на уровне субъекта, — добавил чиновник.

— Если простой человек притронется к этой гниющей древесине, что будет?

— Лес – это государственное имущество, а за хищение государственного имущества положен либо штраф, либо срок, в зависимости от масштабов.

Заметим, предыдущий раз, когда депутаты весьма переживали за право граждан свободно брать что-либо из леса, это касалось темы валежника. Тогда депутаты тщательно прорабатывали вопрос, что подразумевать под термином «валежник». А всё для того, чтобы люди спокойно могли подбирать остатки стволов деревьев, утратившие товарную ценность, без перспектив получить уголовное дело или штраф. Также обсуждалась система внедрения сертификатов на выдачу населению дров.

Юлия Гильмшина,
47news